После двух малоудачных фильмов, собравших, однако, хорошую кассу, маэстро Альмодовар решил вспомнить, что он фрик, хулиган и ниспровергатель всякого рода моральных основ. Но когда я смотрел «Кожу, в которой я живу», я вспоминал не старые фильмы Альмодовара, а Дэвида Кронненберга.
Для меня он – кинематографист волею Божией, прекрасно чувствующий язык и форму кино, но при этом снимающий холодную, бездушную и патологически красивую чушь. Из последней его работы, которую я посмотрел – «Паука», мне не запомнилось ни единой реплики. Но полтора часа я получал чистое удовольствие только лишь от созерцания того, как люди входят в кадр и выходят из него.
Такое кино сродни онанизму, когда в финале совсем не обеспечен оргазм. Ты встаешь с дивана, выключаешь DVD-проигрыватель и говоришь себе: «Дружище, а на что ты, собственно, потратил эти полтора часа своей жизни?» Хотя в целом процесс был приятен.
«Кожа, в которой я живу» - в такой же степени суррогат кино, в которой онанизм выступает суррогатом секса. Если бы не навязчивые ассоциации с Кронненбергом и непривычная для Альмодовара холодность, этот фильм можно было бы считать вершиной творчества испанца. Каждый кадр тщательно продуман и вполне изысканно воплощен в пленке, хоть целый день напролет жми на паузу и любуйся. Тщательно продуманные детали сообщают происходящему на экране достоверность и привкус легкого безумия.
Но Кронненберг, при всей своей пустоте, сделал бы из этой истории какую-нибудь очередную метафору о загнивающем западном обществе. У Альмодовара получился анекдот, пускай нарисованный изящными мазками и заключенный в изысканную и дорогую раму, но суть от этого не меняется. Анекдот довольно вульгарный и, к сожалению, не всегда смешной.
Пошлостей и двусмысленности хватало и в других фильмах Альмодовара, но их спасала парадоксальная, как для такого фривольного мастера, целомудренность. А еще эти фильмы были до предела насыщены простыми человеческими эмоциями, пускай и не без нагнетания мелодраматических страстей.
А ведь именно эмоции могли бы придать этой неправдоподобной истории минимальную достоверность. Даже свои излюбленные хитросплетения семейных уз на грани патологии Альмодовар проговаривает походя, скороговоркой. В общем, эксперимент не удался: как для создания нуаров у Альмодовора не совсем подходящий темперамент, и иначе устроен глаз.
Комментариев нет:
Отправить комментарий